Последнее достоверное появление ранее медийно активного главы Министерства обороны Сергея Шойгу датировано 11 марта. С тех пор в публичном пространстве о нём либо ничего, либо единственный сюжет, выданный Кремлём в качестве опровержения, но он вызывает вопросы.

Медиа «Агентство» обратило внимание, что последней достоверной датой активности министра является именно 11 марта. Неделю спустя на Первом канале российского телевидения ещё выходил сюжет с участием Шойгу, но с использованием видеозаписи от того же 11 марта.

При этом источник среди коллег министра, пожелавший сохранить анонимность, сообщил «Агентству», что у министра проявились проблемы с сердцем.

Пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков к 24 марта не смог больше игнорировать вал вопросов «куда пропал Шойгу?» и прокомментировал, что министр в порядке и напряжённо работает, а для медийной активности сейчас не время. И что не далее как 24 марта он принял участие в заседании Совбеза, который снимали журналисты.

В этом сюжете эксперты отмечают странности. Во-первых, для демонстрации краткого фрагмента совещания прервали прямой эфир телеканала «Россия-24», хотя ничего экстренного с заседанием не связано. Во-вторых, в начале сюжета наблюдаются странности в поведении и работе камеры. В-третьих, видео призвано демонстрировать разговор Сергея Шойгу с Владимиром Путиным. Но ограничилось статичным показом министра обороны, который только готовится делать дистанционный доклад президенту, процесс которого не показали по соображениям секретности даже фрагментарно.

Для полноценного подтверждения работоспособности 66-летнего министра на фоне его резко снизившейся публичной активности этого явно недостаточно.

После 11 марта в публичном пространстве также не появлялся глава Генштаба Вооружённых сил РФ Валерий Герасимов.

Глава Минобороны США Ллойд Остин и начальник американского Генштаба Марк Милли сообщили The Washington Post, что за последнюю неделю ни разу не смогли выйти на связь с российскими коллегами. Ранее созданная горячая линия для экстренной связи на случай оперативного разрешения конфликтных рисков в воздушном пространстве по своему назначению пока не работает.